Ахмад (Павел) Жеребин русский человек, принявший Ислам. Сам Ахмад (Павел) проживает в Москве, в республике гостил у своего друга-дагестанца.

- Родился я в Туле, в 1983 году, - рассказывает Ахмад. – После окончания средней школы поступил в Московский государственный университет. В настоящее время учусь на 5 курсе химического факультета МГУ.

Родился я в православной семье, в детстве прошел обряд крещения, какое-то время даже соблюдал православные нормы, обряды, посещал церковь. Правда, позднее в православии разочаровался – как в идейном плане, так и в практическом. Примерно в те же годы заинтересовался исламской религией. Стал заходить на соответствующие сайты в Интернете, подробно изучал литературу, общался с другими мусульманами. Откровенно говоря, меня восхищало и мужество мусульман, их готовность отстаивать свои ценности даже тогда, когда противник заметно сильнее – в Палестине, Афганистане, Ираке. Я задумывался: какие идеи стоят за такой готовностью к самопожертвованию? И еще внимательнее изучал эти идеи.

В один прекрасный день я понял, что верую в Единого Бога (Аллаха) и в посланника Аллаха Мухаммада. Как известно, эта формула и является шахадой – свидетельствованием принятия ислама.

-А русский человек, даже с симпатией относясь к исламу, не испытывает психологических барьеров перед принятием этой религии? Вообще, насколько можно судить, в Москве, в целом в России существует достаточно настороженное отношение к исламской религии?

- Тут большую роль играют стереотипы и, в первую очередь, религиозная неграмотность людей. Дело в том, что, по мнению русских москвичей, ислам – это то, чем занимаются в Москве этнические мусульмане – азербайджанцы, чеченцы, дагестанцы и др. А они, честно говоря, занимаются там самыми разными делами. И когда кавказские торговцы продают спиртное или наркотики, когда сбиваются в национальные криминальные группировки, нарушают закон, русские москвичи ошибочно считают, что всё это безобразие – и есть ислам. Тогда как подобное поведение не только не относится к религии, а прямо противоречит ее нормам.

Разумеется, мыслящий, размышляющий человек не станет думать, что ислам – любой поступок (проступок, преступление) этнического мусульманина, находящегося в Москве. Но мыслящих, разумных людей в обществе меньше, чем хотелось бы.

Образованные же, порядочные люди, у которых нет проблем с разумом и совестью, всегда с уважением относятся к иному религиозному выбору. Не обязательно, чтобы они сразу загорелись идеей самим войти в исламскую умму (общину), но, в любом случае, они не станут хвататься за головы, когда это делают другие русские люди.

Лично мне с окружением повезло (хотя не скрою, бывает по-разному). Родители со спокойным уважением отнеслись к моему решению. Среди друзей же оказались и такие, кто через мой выбор сам заинтересовался исламом, а впоследствии пришел к этому же пути.

На обывательском уровне у мусульманина в Москве, а скорее у мусульманки, которая носит хиджаб, безусловно, могут быть проблемы. Люди напуганы и в приверженцах ислама нередко готовы видеть террористов. Помню ситуацию, когда в вагон метро вошла верующая в мусульманской одежде и остальные пассажиры аккуратно так перешли в другую часть вагона. К этой же мусульманке с трудом подошел нетрезвый человек и, еле шевеля языком, посоветовал: «Гражданочка, а взорвите вы их всех на хрен!».

Да, как же было бы смешно, если б не было так грустно. В другом случае, к русской мусульманке в хиджабе подошли сотрудники милиции. Чего ей только не пришлось выслушать! И что она приняла «звериную религию», и что все мусульмане – бандиты, и все такое прочее. Быть мусульманкой и вести исламский образ жизни в Москве – в наши дни это своего рода духовный подвиг.

- А лично тебе пришлось кардинально менять свою жизнь?

- Несомненно, ведь ислам – это жизнь на пути Аллаха, и она должна быть полностью подчинена Божественным заповедям. Спиртное, прелюбодеяние, безнравственные поступки, зависть, нанесение вреда другим людям – верующий должен стараться избавляться от всего подобного. Иначе говоря, нужно быть мусульманином как в мировоззренческих установках, так и в элементарных бытовых пристрастиях и привычках.

А помогает во всем этом вера во Всевышнего, понимание, что единственно правильный образ поведения – это соответствие воле Творца. К примеру, сам я не скажу, что был алкашом, но в какой-то период жизни довольно серьезно увлекался алкоголем. Это, кстати, настоящий бич России, особенно в сельской местности, где людям нечем больше заняться в свободное время. Сила веры помогла мне без больших проблем избавиться от этого пристрастия.

- Иногда звучит мнение, что русский, принявший ислам, теряет свою «русскость»?

- Не понимаю, как связаны мировоззрение человека, вера в Бога и его этническая принадлежность. Да, я являюсь приверженцем ислама, изучаю арабский язык (на академических курсах при Посольстве Саудовской Аравии в Москве). Но утрату своей русской национальности не ощущаю. Я сохранил свой родной язык, самоидентифицирую себя как русского, по-прежнему могу восхищаться русской классической литературой и музыкой, любить свою Родину и т. д. А какую религию исповедовать – это личное дело каждого.

- Твои впечатления от нашей республики?

- (Улыбается). Говорить то, что я думаю, или то, что положено? После Москвы, переполненной стриптиз-клубами, пивбарами и другими алкогольными заведениями, борделями, наркопроблемами, я ожидал увидеть, скажем так, более исламизированный регион. Но здесь, в принципе, те же проблемы.

Вообще, негативное отношение к исламу во многом объясняется искаженной информацией, ложью об этой религии. Ислам не запрещает ничего, что несет пользу человеку. Ислам не запрещает жить духовно богатой, полноценной жизнью. Ислам не запрещает учиться, осваивать знания, в моем случае – получить специальность «аналитическая химия». Ислам не запрещает трудиться и отдыхать, заниматься политикой и общественной деятельностью, создавать семьи и растить детей, развиваться и совершенствоваться. Другое дело, что в этой жизни нет места грехам и порокам, человек должен постараться максимально быстро вытравить их из своей жизни.

При этом очень импонирует мне и то, что ислам не является религией в европейском смысле этого слова. Ислам – это не только молитвы и посты. Это образ жизни, это Закон, это единственно верный, как мы считаем, путь истины.

В Москве это понимает все большее число людей. По пятницам все 4 московских мечети переполнены, людям негде молиться. Очевидно, что столице нужны новые мусульманские храмы. С другой стороны, такой взрыв интереса к исламу настраивает на оптимизм. А мне особенно приятно встречать в мечетях русских новичков. Это и те, кто пришел к религии через своих друзей-мусульман. И те, кто изучал религию через литературу и Интернет. И русские жены мужей-мусульман. Одним словом, путей к Аллаху множество, я могу только благодарить Его за то, что он помог мне встать на дорогу истины.

- Ты сказал о том, что от православия тебя оттолкнули идейные и практические разногласия…

- Да, во-первых, для меня сейчас абсолютно очевидно, что Бог Един и Единственен. И такую концепцию строгого Единобожия мы имеем только в исламе – религии, ниспосланной нам самим Всевышним. Бог Един, Он Один – это первооснова, которую я принял для себя без малейших сомнений.

Бог Един, а потому он абсолютен и Всемогущ. Он не нуждается в «сотоварищах», «компаньонах», «партнерах». В христианстве мы наблюдаем несколько иное понимание Бога. Христиане мыслят Бога в человеческих образах (что для меня неприемлемо) и в окружении множества «партнеров», «сотоварищей» (что я считаю уступкой многобожию). В этом плане можно согласиться с мусульманским ученым, бывшим православным священником Али Вячеславом Полосиным.

На протяжении полутора тысяч лет церковная традиция сохраняет и развивает культ всевозмож­ных посредников человека с Божеством: «святых угодников», «небесных покровителей», земных «святейших владык», «преподобных» священников и монахов и т. п. Так называ­емые «священные предметы»: рукотворные художественные образы богов и их «угодников», недоразложившиеся остан­ки этих «угодников», одежда, утварь, амулеты, символиче­ские знаки и т. п. - выступают для верующих уже не только средством совершения чудес, но и объектом самого ре­лигиозного поклонения, объектом культа: к ним соверша­ют паломничество, их самих молят о совершении чудес, их целуют, перед ними стоят на коленях. Тем самым они наде­ляются свойствами самостоятельно действующих существ, обладающих сверхъестественной силой потустороннего мира.

В религии Единобожия для описания подобных операций человеческого ума используется арабское слово «ширк» (многобожие). Родственным ему является арабское слово «шарик», перево­дящееся как «товарищ», «сотоварищ», «партнер», «компань­он», «соучастник». «Шарик» — это человек, оказывающий содействие другому, кто нуждается в этом, это восполнение недостатка силы у него своей силой. «Ширк» в религиозном смысле — это приложение понятия «шарик» к Богу, а имен­но — придание Единому Всемогущему Богу каких-либо «со­товарищей», «соучастников», «помощников», «посредников» и т. п. — любых одушевленных и неодушевленных существ, которые, по мнению язычников, оказывают Творцу некое содействие в Его собственном бытии, дополняют своей силой Его силу.

Творец устанавливает Свои отношения с человечеством так, чтобы Его волю доводили до людей избранные Им Самим посредники — ангелы или наиболее достойные люди (пророки, посланники, духовные учителя). Это пра­во Всемогущего Создателя. Но ни один человек не впра­ве ставить между Богом и человечеством по собственной воле самого себя или других таких же людей, поскольку это означало бы попытку признать себя равным Богу или сильнее Его! Это вечная истина Единобожия, засвидетель­ствованная всеми пророками монотеизма.

Ни пророки, ни имамы, ни муфтии, ни шейхи не являют­ся ни посредниками, ни представителями человечества в его отношениях с Создателем, хотя могут быть представителями Создателя, избранными Им для выполнения Его поруче­ний в Его отношениях с людьми. Пророки, имамы, муфтии и шейхи — не распорядители судьбами людей. От них не зависит принятие Всезнающим Богом Его Собственных решений. Они — только послы, передающие волю Небесного Правителя, глашатаи Его воли и увещеватели для всего человечества и отдельных народов (посланники, пророки), а также для отдельных личностей.

Если «святым угодникам» молятся, перед их образами, их останками и их вещами совершают поклонение, то это значит, что персонально от них ожидают их собственных действий, а значит, верят, что они — самостоятельные существа, субъекты, от которых, помимо личной воли Самого Творца, якобы тоже зависит принятие решений в мире Божественной воли! И принципиально не важно, каких именно действий ждут от этих «божественных субъектов» — их собственных сверхъестественных действий, чудес или же их посреднического влияния в качестве «угодников», «фаворитов» на решения начальства — верховного божества. В обоих случаях конечный результат будто бы достигается только путем собственного волеизъявления этих «сотоварищей» Всевышнего.

В христианстве церковь и священники объявлены посредниками между Богом и человеком. Повторяю, для меня это неприемлемо. В исламе же существует «прямой путь к Богу» (знаменитый «сыратль-мустакым»), верующий напрямую обращается к Всевышнему, а сама его жизнь является поклонением Господу – при условии соблюдения Божественных заповедей.

Есть и конкретные претензии к организации «Русская православная церковь». Почему, обладая таким авторитетом, иерархи не протестуют против социальных, политических, экономических безобразий в нашей стране, не осуждают откровенно антинародные шаги властей типа монетизации льгот и т. д.? Если уж церковь берется быть посредником между Богом и населением, то, наверно, ей следует быть более активной защитницей интересов народа. А такие факты, как беспошлинный ввоз церковью алкоголя и табака в страну и бизнес на этом, я вовсе понимать отказываюсь.

- А что ты имел в виду под занятием политикой?

- Да, можно сказать, что я вхожу в состав Национал-большевистской партии России.

- Для многих это покажется весьма странным сочетанием: национал-большевик, являющийся верующим мусульманином…

- Эта странность опять-таки происходит от незнания – как, кстати, и в ситуации с исламской религией. Россияне в большинстве своем не имеют подлинной информации о Национал-большевистской партии и отталкиваются лишь от тех «огрызков», которые проходят по государственным телеканалам.

Я знаю об истории с местным руководителем Дагестанского отделения НБП Бойковым. Вообще, мне очень жаль, что дагестанцы были вынуждены судить о нашей партии по этой личности. Сразу скажу, что сейчас его нет ни в дагестанском отделении НБП, ни тем более на посту лидера. Он перебрался в Санкт-Петербург. Могу назвать его, мягко выражаясь, неадекватным политиком. Мне не понятно, как он, прожив здесь годы, так и не разобрался, что такое Дагестан и кто такие дагестанцы. При этом я бы хотел развенчать мифы, связанные с Национал-большевистской партией.

- Уже одна символика этой организации наводит на подозрения…

- Да, эстетика партии несколько военизирована, но это всего лишь эстетика. У партии нет экстремистских, античеловеческих лозунгов. Символика позволяет отвечать интересам современной молодежи. Согласитесь, что в молодости человек бывает склонен к стилистике героического романтизма и тому подобным вещам. Это и отражено в нашей символике. Но человеконенавистнического смысла в этой эстетике нет.

- НБП не является партией русских нацистов?

- Да Боже упаси! Мы смещены к левому политическому флангу, а значит, по определению, не можем быть нацистами. В программе партии нет ничего об «арийской роли» русского народа, мы говорим о защите интересов всех народностей Российской Федерации. В партии состоят украинцы, евреи, белорусы, татары, азербайджанцы, дагестанцы, а также русские мусульмане. Один из них сидит перед вами, другой – мой друг, аварец Назир, который и пригласил меня в гости в Дагестан.

Наши политические лозунги сводятся к ответственности власти, социальной справедливости и внешней защищенности страны. Экстремистских девизов у нас нет – хотя нам их активно навязывают. К примеру, наши ребята вывесили в общественной приемной Президента РФ справедливые политические лозунги, а их обвинили в «захвате власти» - с последовавшими серьезными сроками лишения свободы. Да это же правовое издевательство! Какой «захват власти» может представлять появление наших партийцев в скромном клеркском учреждении – общественной приемной? Да это всего лишь канцелярия, что-то вроде «отдела писем», где просто принимают обращения граждан.

- В этом плане скинхеды (бритоголовые наци) тоже не встроены в легитимную политическую конструкцию – как и вы…

- Да вы что! Вся Москва говорит о том, что они, как мы выражаемся, «подментованы». Неужели правоохранительные органы при желании не могли бы расправиться с этими действительно фашиствующими молодчиками? А может быть, они, скинхеды, нужны для определенных целей? Например, для того, чтобы направлять социальное недовольство в отношении кавказцев и других нацменьшинств. Так и пар частично выпускается, и виновники-экстремисты под рукой. В самостоятельность скинхедов я не верю. Они подконтрольны.

– Ты не видишь идеологических противоречий между членством в НБП и верой в Аллаха?

- Нет. НБП – это площадка, которая объединяет людей независимо от их отношения к религии по политическому признаку. Наши идеи – служение власти обществу, законность, защищенность подлинных интересов граждан. Что в этом антиисламского?

- А если у партии в каком-то конкретном вопросе все же появятся антиисламские установки – ты не станешь разделять их?

- Я не только не стану разделять их, а сделаю все возможное для ликвидации таковых установок. Должен сказать, что после отбывания срока наш лидер Эдуард Лимонов, и без того лояльно относившийся к исламу, окончательно прояснил свои взгляды в этом вопросе. Вот что он пишет в своей статье «Исламский фактор»: «В тюрьме я завидовал мусульманским товарищам, оказавшимся в заключении. Их религия и ее церемонии, молитва пять раз в сутки, определенные ритуалы и воздержания - всё это делало их сильными. Каждый намаз, когда в назначенные часы миллионы узких спин сгибаются в молитве, связывающей мусульманскую общину, умму, между собой и с Аллахом, был своего рода каждый раз поднятием флага. Среди страданий и скорби тюрьмы мусульмане подымались над обычными узниками, сонными и несчастными. А коранический закон, детализирующий все стороны жизни мусульманина, делает его жизнь благороднее.

Что должно быть сделано? Ислам должен стать религией, равной Православию. Президент страны и правительство страны должны с равным уважением относиться к Исламу и Православию. Сегодняшний перекос в сторону Православия не только обижает мусульман, но и оскорбляет. В своей собственной стране они чувствуют себя чужаками. Так быть не должно. В обществе не должны раздаваться голоса, скажем, против строительства мечети в том или ином районе или городе. Право построить мечеть или медресе, так же, как и православную церковь, защищено Конституцией РФ. Простой обыватель, российский гражданин нигде не может получить элементарное знание о великой религии Ислама. Граждан не учат об Исламе. А следует давать хотя бы начальные сведения о Великой Религии уже в школе» (конец цитаты Э. Лимонова).

- Мы знаем о «художествах» скинхедов в Москве, Питере, других российских городах. Нет опасности, что они подкараулят мусульман у московских мечетей после ночного намаза?

- Боюсь, что им придется слишком много выпить для этого – чтобы осмелиться совершить такую акцию. Скинхеды больше специализируются на беззащитных детях и женщинах. Набраться духу и напасть на группу мужчин-мусульман – такого в исполнении скинхедов я не представляю.

Беседовал Альберт Мехтиханов.